Неточные совпадения
—
В Пассаж! — сказала дама
в трауре, только теперь она была уже не
в трауре: яркое розовое платье, розовая шляпа, белая мантилья,
в руке букет. Ехала она не одна с Мосоловым; Мосолов с Никитиным
сидели на
передней лавочке коляски, на козлах торчал еще третий юноша; а
рядом с дамою
сидел мужчина лет тридцати. Сколько лет было даме? Неужели 25, как она говорила, а не 20? Но это дело ее совести, если прибавляет.
Я поднялся на своей постели, тихо оделся и, отворив дверь
в переднюю, прошел оттуда
в гостиную… Сумерки прошли, или глаза мои привыкли к полутьме, но только я сразу разглядел
в гостиной все до последней мелочи. Вчера не убирали, теперь прислуга еще не встала, и все оставалось так, как было вчера вечером. Я остановился перед креслом, на котором Лена
сидела вчера
рядом со мной, а
рядом на столике лежал апельсин, который она держала
в руках.
— А, вот он, университет! Вот он, я вижу,
сидит в этих словах! — кричал Александр Иваныч. — Это гуманность наша, наш космополитизм, которому все равно, свой или чужой очаг. Поляки, сударь, вторгались всегда
в нашу историю: заводилась ли крамола
в царском роде — они тут; шел ли неприятель страшный, грозный, потрясавший все основы народного здания нашего, — они
в передних рядах у него были.
В передней у меня
сидели рядом два здоровенных солдата
в голубых шинелях, а двери моей комнаты были связаны шнурком, на котором болталась на бумажке большая красная печать.
В переднем углу
сидит седой старик,
рядом бородатый мужик и мальчонка.
В переднем ряду, между все почти военными,
сидел один статский.
К крыльцу подъехал Мановский, с которым
рядом сидел исправник, а на
передней скамейке помещался у них стряпчий, корявейшая физиономия, когда-либо существовавшая
в мире.
Я заглянул
в директорскую ложу и был поражен необычайным и невиданным мною зрелищем; но чтоб лучше видеть полную картину, я сошел
в оркестр: при ярком освещении великолепной залы Большого Петровского театра, вновь отделанной к коронации, при совершенной тишине ложи всех четырех ярусов (всего их находится пять) были наполнены гвардейскими солдатами разных полков;
в каждой ложе
сидело по десяти или двенадцати человек;
передние ряды кресел и бельэтаж, предоставленные генералам, штаб-и обер-офицерам, были еще пусты.
На другой день я опять пошел к Софье Николаевне. Меня заставили подождать
в передней, и, когда я вошел, Лидия уже
сидела рядом с своею матерью. Я понял, что Софья Николаевна не желала возобновлять вчерашнего разговора.
Василий Петрович влез
в коляску, уселся
рядом с Кудряшовым, и коляска покатилась, дребезжа и подскакивая по мостовой. Василий Петрович
сидел на мягких подушках и, покачиваясь, улыбался. «Что за притча! — думал он. — Давно ли Кудряшов был беднейшим студентом, а теперь — коляска!» Кудряшов, положив вытянутые ноги на
переднюю скамейку, молчал и курил сигару. Через пять минут экипаж остановился.
Тот понял и сейчас же распорядился, чтобы была подана коляска. Глафиру Васильевну вывели, усадили среди подушек, укутали ей ноги пледом и повезли, куда попало, по освещенной луной Москве.
Рядом с нею
сидела горничная из гостиницы, а на
передней лавочке — Горданов. Они ездили долго, пока больная почувствовала усталость и позыв ко сну; тогда они вернулись, и Глафира тотчас же легла
в постель. Девушка легла у нее
в ногах на диванчике.